Книжка на войне. Библиотеки и читатели военного времени Лабораторія (370066267)

ЧТЕНИЕ ВО ВОЙНЫ, ПРОПАГАНДА И ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ПРОЗА, ШПИГУНЫ И ЦЕНЗУРА: ЧТО СКРЫВАЕТ КНИГА? Мао Цзэдун был библиотекарем, Сталин — поэтом и издал стихи, Уинстон Черчилль использовал путеводитель для планирования вторжения в Норвегию, Ивлин Артур Сент-Джон Во служил в морской пехоте и получил звание капитана до ухода в отставку, чтобы написать «Возвращение в Брайд ». Одинокие семьи шли в библиотеки, пока их родные воевали в окопах, а во время Холодной войны обе стороны использовали книги, чтобы распространять собственное видение того, как следует управлять миром. Обычно не говорят о книгах и войне в одном контексте — первые относятся к величайшим изобретениям человечества, а вторые — к самым страшным. Но эти две темы тесно переплетены между собой и книги слишком часто оказываются на передовой. Особенно остро это ощущается в эпоху современных войн. Профессор современной истории Эндрю Петтигри открывает удивительные пути, которыми письменная культура – от путеводителей и научных работ до Бигглза и Анны Франк – формируется под влиянием масштабных вооруженных конфликтов. Книги, их авторы и читатели воевали раньше и продолжают воевать сейчас – от Гражданской войны в США до полномасштабного вторжения России в Украину. Они смертоносное оружие и самый убедительный аргумент для победы. ПОЧЕМУ СТОИТ ПРОЧИТАТЬ КНИГУ «КНИГА НА ВОЙНЕ»? * Прослеживает удивительные пути, по которым письменная культура формируется под влиянием масштабных конфликтов современной эпохи. * Благодаря точному историческому анализу и блестящей прозе рассказывает о силе и неоднозначности книги на войне. * Исследует разные роли, которые играли книги в конфликтах по всему миру — утешение или инструкция, критика или пропаганда — как со всем вредом и пользой книги сформировали современную военную историю. ЦИТАТЫ: О ценности библиотек: > Библиотеки Берлина, Варшавы, Минска, Мюнхена, Касселя, где хранились уникальные экземпляры старопечатных книг, ноты, рукописи, никогда не будут такими, как когда-либо. Так рассказывают историю библиотек на войне: несмотря на бессмысленное уничтожение, > храбрецы стараются и дальше листать страницы. Все знают о библиотеках, которые действовали на станциях лондонского метро для тех, кто пережидал тревоги. Во всем мире смелые библиотекари на войне идей без устали работали, чтобы спасти библиотечные фонды от бомбардировок и грабежей. Когда такие случаи всплывают в памяти и складываются в историю разрушенных библиотек как человеческой и культурной трагедии, в сердцах многих просыпается сострадание. Все, кто читает эти слова, ценят книги. Мы люди книги. О роли книг в тылу: > Книги играли немаловажную роль не только на фронте, но и в тылу. Многие оказались далеко от своих мужей, жен, сыновей и дочерей — кто-то был ген-ген от фронта, кто-то мерз в окопах. Люди, лишенные других развлечений, обратились к книгам. Публичные библиотеки, которых до этого не особо ценили, наконец заняли свое место: золотая эпоха издателей началась даже несмотря на перебои со снабжением бумаги. Все участники войны прилагали сверхусилий, чтобы обеспечить солдат книжками. Благодаря этому придумали некоторые из самых оригинальных печатных форматов века. Нигде книгу не ценили так, как в лагере военнопленных. > Иногда литература звала молодых мужчин к смерти, иногда укрепляла дух > оккупированной страны, но всегда была важной. Безразлично, речь шла о художественных, поэтических, исторических книгах, атласах или аналитических материалах — понимание важности книг как средства войны разделяли все участники войны и повстанческих движений. Даже те, кому не давали доступа к печатной прессе, как это бывало в постколониальных конфликтах второй половины XX века. О влиянии книг на реальность: Мало когда удается отследить, насколько сильно конкретный текст повлиял на общественное мнение в определенный временной промежуток. Когда же речь идет о войне, реальность влияет на книги так же сильно, как и книги — на реальность. > Идею, описанную в книге, могут подхватить и через несколько десятилетий. Поэтому сложно определить момент, когда идею приняли и поверили в нее. Однако печатные издания, безусловно, приобщаются и к формированию политики, и к подбрасыванию хвороста в будущий очаг войны. Пожалуй, еще важнее книги, газеты, открытки и журналы становятся впоследствии, когда поддерживают желание сразиться во время войны. > Бум кулинарных книг напоминает: хотя жизнь части людей радикально изменилась из-за войны, другие запомнили ее просто как дискомфорт, прибавившийся к привычной жизни. Оставшиеся в тылу проживали войну опосредованно — через друзей и родственников на фронте или под бомбежками. Об этом разнообразии опыта мы будем говорить следующие пять глав. Тыл и фронт, книги в жизни писателей, солдат и домохозяек, военнопленных и придирчивых чиновников, упорядочивающих читательские привычки. Все сыграли какую-то роль в жизни книг во время войны. О чтении во время войны: > Многие глотали книги: об этом охотно говорила всем, кто был готов > слушать, библиотечная ассоциация, которая очень хотела, чтобы ее